До начала эры космических полетов не были известны ни температура поверхности Венеры, ни давление, ни состав атмосферы, ни особенности рельефа. Не удавалось точно определить даже ее диаметр, поскольку она была постоянно окутана облаками. Считалось, что коли она так близка к Солнцу и укрыта плотной облачностью, то там часто идут обильные дожди и, следовательно, должно быть жарко и влажно. А еще - что на планете болотистая местность, возможно, с зарослями каких-нибудь необычных растений. Диапазон гипотез о венерианской «действительности» был весьма широк, но все они имели одну общую черту - так или иначе ученые рассчитывали встретить на планете условия (температура, давление и состав атмосферы), не слишком сильно отличающиеся от земных.

 

Бесспорно, свою роль в этом сыграло подспудное желание найти внеземную жизнь. Еще в начале 60-х годов многие ученые были уверены, что на Венере с ее влажным климатом развился органический мир, близкий к тому, что был на 3емле в палеозое (то есть 200-500 млн. лет назад), а океанические пространства, вероятно, чередуются с пустынями. Такая неопределенность нашла свое отражение в том, что первые советские космические станции серии «Венера», запускавшиеся в СССР в 1960-е годы, создавались в расчете на посадку как на твердую, так и на жидкую поверхность. Предусматривалась даже плавучая радиоантенна, закрепляемая в нише на корпусе станции с помощью «сахарного замка». В случае посадки в жидкость этот затвердевший сахарный сироп должен был раствориться и высвободить антенну, чтобы она всплыла на поверхность и уже оттуда транслировала радиосигналы со станции на 3емлю.